Дао Дэ Цзин — Книга о Пути и Силе (перевод Кувшинова)

Дао Дэ Цзин — Лао-Цзы/ Перевод с древнекитайского и комментарии Александра Кувшинова, изд. 4-е, пер. и доп. — М.: Профит стайл. 2001 — 169с.

ВВЕДЕНИЕ

Написанная около двух с половиной тысячелетий назад, «Книга о Пути и Силе» (так можно перевести название «Дао Дэ Цзин», что буквально означает «Книга о Дао и Дэ») является в настоящее время одним ив самых известных в мире произведений этого жанра. О самом авторе этого текста — мудреце Лао-Цзы — известно немногое. Что он был старшим современником Конфуция, одно время занимал должность смотрителя книгохранилищ чжоуских царей, долго жил в горах отшельником… Но даже его истинное имя неизвестно, т.к. Лао-Цзы — это лишь прозвище, означающее буквально «мудрый старец». Согласно легенде, на склоне лет Лао-Цзы решил покинуть Поднебесную и отправился на Запад. Когда он проходил через пограничную заставу, ее начальник упросил Лао-Цзы оставить в память о себе книгу, в которой бы отразились мысли «мудрого старца» о Пути мира и Пути человека в нем. Так и появилась на свет рукопись из 5000 иероглифов, которая сохранилась и до наших дней.

1 чжан

Путь, что кончается целью,
не может Путем быть Извечным, —
так изреченное слово
не может Извечное Слово вместить. (1)
Неназываемое — начало Неба и Земли,
я называю его «мать всех вещей».
И потому,
неустанно освобождаясь от стремлений,
узришь сокровеннейшее его,
неустанно обретая стремления, будешь
видеть облик его.
И то, и другое имеют один исток
и различаются лишь названием.
Для неведомого — все имена, что одно,
видеть в чудесном чудесное —
вот ключ ко всем тайнам мира. (2)

(1) Вар: «Путь, что ограничен целью, не есть Извечный Путь». Буквально эта фраза читается так: «Дао, которое может быть дао, не есть извечное Дао».

В первых строках своей книги Лао-Цзы говорит о главном, о том, что отличает человека Пути от других людей. Для него главная цель всегда абстрактна, и что бы он ни делал, никакая «конкретная» цель не может от него заслонить сияющих горизонтов Беспредельного. Эта главная цель — учиться жить, расти и обновляться, двигаться к новым горизонтам и свершениям, и на этом Пути любая конкретная цель есть лишь определенный этап, открывающий новые горизонты.

Главным учителем для человека Пути всегда является сама жизнь, вечно живой изменчивый Мир. Не случайно мыслители Древнего Китая для выражения изменчивой сути вечно живой Вселенной взяли иероглиф «дао», что значит буквально «путь, дорога, вести за собой, говорить, течь». Тем самым они хотели сказать, что Путь Мира — это и есть Мир, — постоянно изменчивые вечно живые потоки, простирающиеся из Бесконечности в Бесконечность. Для «узревшего сокровеннейшее его» они предстают в виде огромной сверкающей дороги или реки, потока, простирающегося повсюду.

Так и для человека Пути главной задачей в жизни становится задача стать Путем, вечно изменчивым, живым, сияющим.

(2) По Лао-Цзы, главная суть Пути заключается не в строгом выполнении каких-либо «конкретных» заданий, а в том, чтобы «видеть в чудесном чудесное», без обретения этого настроения духа все, что бы ты ни делал, будет пустым и скучным.

2 чжан

Стоит всем в Поднебесной узнать,
что прекрасное — это прекрасное,
тут же появляется безобразное.
Стоит всем только узнать,
что добро — это добро,
тут же появляется зло.
И потому то, что порождает друг друга
— это бытие и небытие, (1)
то, что уравновешивает друг друга —
это тяжелое и легкое,
то, что ограничивает друг друга
это длинное и короткое,
то, что служит друг другу — это
высокое и низкое,
то, что вторит друг другу — это
голос и звук,
то, что следует друг за другом — это
прошедшее и наступающее,.
и так без конца.
Вот почему
мудрый живет себе спокойно, свободный
от озабоченности делами, (2)
действуя, руководствуется «знанием без помощи слов». (3)
Вся тьма вещей существует издавна,
но их существованию нет начала.
Рождаются, но не пребывают, (4)
действуют, не надеясь на других,
добиваясь успеха, не останавливаются на этом.
Ведь только тот, кто не останавливается, не отстанет в Пути.

(1) См. чж. 40.

(2) «…свободный от озабоченности делами» обычно в литературе это место переводится как «действующий посредством недеяния». Термин «недеяние» (у-вэй) является основной характеристикой повседневного поведения человека Пути. Иероглиф «у» здесь означает отрицание, а иероглиф «вэй» имеет следующие значения: делать, осуществлять, думать, намереваться, оценивать. «У-вэй» есть средство воплощения в жизнь новой системы ценностей, системы ценностей человека Пути (см. чжан 1) и характеризует его внутренний настрой. Человек Пути знает, что не бывает безвыходных ситуаций, но всегда есть куда идти. И вся работа, которую ему приходится выполнять является т.о. не наказанием, но средством достижения его Цели. Средством его освобождения.

(3) «Знание без слов» — здесь имеется — в виду тот род знания, который чаще всего находится за пределами внимания среднего человека, пользующегося в своей жизни преимущественно «знанием с помощью слов», т.е. знанием рассудочным. Умение прислушиваться не только к доводам рассудка., но и к тому, что говорит нам сердце, оказывается весьма полезным в повседневной жизни. Именно движение в сторону «знания без слов» является, по Лао-Цзы, одним из основных моментов практики Дао.

(4) «…но не пребывают» — т.е. не стоят на месте.

3 чжан

Чтобы в народе не старались выслужиться друг перед другом,
нужно не возвеличивать достойных.
Чтобы в народе не было воров,
не нужно дорогие вещи ставить превыше всего.
Чтобы сделать чистыми сердца людей,
нужно отвратить свой взор от того, что рождает желание.
И потому мудрый в жизни руководствуется следующим:
делает сердце свое пустым и открытым, а наполняет живот.
Желанья свои размягчает, а укрепляет свой дух.
Другим же говорит только:
«Освобождайтесь от своих познаний, освобождайтесь от стремления иметь!»
Тот, кто наставляет людей: «Набирайтесь ума!» —
сам-то не может быть умным.
Когда ты действуешь свободно, без задних мыслей,
только тогда ты не связан ничем.

4 чжан

Дао пусто, (1)
но благодаря ему существует все
не переполняется.
О, бездонное!
Ты — как глава рода, а род твой —
тьма вещей.
Ты сохраняешь его остроту,
не даешь превратиться в хаос
бесчисленным его нитям,
наполняешь гармонией его сияние,
уравниваешь меж собой асе его
бренные существа.
О, величайшее,
хранящее жизнь!
Я не знаю, кто породил тебя,
похоже, что ты существовало еще
прежде Небесного Владыки.

(1) «Пусто», т.е. не имеет тела.

5 чжан

Небо и Земля лишены сострадания,
вся тьма вещей для них подобна соломенному чучелу собаки,
что используют при жертвоприношениях. (1)
И мудрый лишен сострадания,
он понимает, что все люди — и родные, и близкие — подобны «соломенной собаке».
Пространство меж Небом и Землей —
подобно ли оно пространству кузнечных
мехов или пространству свирели?
Пустое — и потому нельзя его уничтожить.
С готовностью следует всюду — и потому в проявлениях своих не имеет равных.
Много говорить об этом — толку мало,
так не лучше ль здесь умерить себя!

(1) Соломенное чучело собаки используется при совершении обряда похорон с целью «отвлечения» злых духов, после чего выбрасывается или сжигается (ср. сжигание соломенного чучела во время масленицы, «похорон зимы»). Т.о. мудрый все время помнит об изменчивости Мира, а значит и бренности всего существующего. Все имеет свое время и свое предназначение. И если ты умеешь следовать постоянно меняющемуся потоку Мира, то соломенное чучело, отслужив свое, превратится во что-то иное, востребованное Миром, и сможет продолжить свой волшебный сияющий Путь.

6 чжан

Дух горной лощины (1) не умирает,
он есть Неведомая Праматерь, что скрыта во тьме. (2)
Плоть от плоти ее — корни Неба и Земли.
Тянутся беспрерывно, словно нити живые,
движут всем, что есть в мире, а не устанут ничуть!

(1) «Дух горной лощины» — в оригинале «гу шэнь». «Шэнь» значит «дух, божество», а иероглиф «гу» имеет значения: русло горного потока, ущелье, впадина, лощина, овраг.

(2) «…Неведомая Праматерь, что скрыта во тьме» — в оригинале «сюань пинь». «Пинь» значит «самка животного», а иероглиф «сюань» означает: черный, дальний, скрытый, таинственный, удивительный, глубокий.

7 чжан

Небо — величайшее из существующего,
Земля — древнейшее из существ.
Благодаря чему Небо и Земля достигли и величия, и долголетия?
Они живут, словно забыв о себе,
Потому и достигли столь
почтенного возраста.
Вот почему мудрый не принуждает
себя, и тело само выбирает дорогу.
Отстраняет от работы свое собственное
«я» и тем продлевает себе жизнь.
Но разве не получается, что так
он действует во вред себе?
Наоборот, только так и можно
достичь полноты своих свойств.

8 чжан

Высшая добродетель подобна воде.
Вода дарит благо всей тьме существ, но не ради заслуг.
Жить в покое, вдали от дел — вот то, чего избегают люди,
но только так и можно приблизиться к истинному Пути. (1)
В покое Земля обретает величие, сердца делаются бездонными,
а человеколюбие — истинным,
суждения обретают силу и точность.
В покое обучаешься руководствоватьсяв жизни главным,
и дела заканчиваются успешно,
а изменения происходят всегда вовремя.
Лишь тот, кто не стремится оказаться впереди всех, (2)
может освободиться от ошибок.

(1) «…истинному Пути» — бук.: Дао,

(2) «…не стремится оказаться вперед) всех» — в оригинале «бу чжэн». Иероглиф «бу» означает отрицание, а «чжэн» значит: бороться, оспаривать друг у друга, соревноваться, В этой месте Лао-Цзы еще раз хочет подчеркнуть, что путь самосовершенствования должен основываться не на стремлении главенствовать, «быть самым-самым», а наоборот, на добровольном отказе от этого. Здесь движение вперед осуществляется не ради будущих премий и славы, а ради того, чтобы идти, т.к. именно в этом и состоит смысл всего — идти, не останавливаясь. Однако это не значит, что человек Пути отказывается от борьбы. Наоборот, лишь новые достижения могут нас вывести к новым, неизведанным рубежам.

9 чжан

Наполняет собою весь мир, не убавляясь и не прибавляясь,
и не похоже, что когда-нибудь наступит ему предел.
Действует подобно молоту кузнеца, оттачивая суть вещей,
и потому в мире нет ничего постоянного.
Ты можешь наполнить весь дом золотом и драгоценностями,
но не сможешь их уберечь.
Стремясь к богатству, чинам и почестям,
ты сам навлекаешь на себя беду.
Истинное достижение — это освободиться от того,
что обычно свойственно человеку. (1)
Именно таков Путь Неба.

(1) «…то, что обычно свойственно человеку» — в оригинале «шэнь», см. чж. 52, пр. 1.

[zdao_restrict]

10 чжан

Если всем сердцем устремиться к одному,
можно ли освободиться от утрат? (1)
Непрестанно размягчая чувства и делая податливым дух,
можно ли стать подобным новорожденному?
Отвергая все, что нельзя воспринять обычным путем, (2)
можно ли освободиться от ущербности?
Любить людей и управлять государством, —
можно ли здесь обойтись без познаний? (3)
Небесные врата то открываются, то закрываются,
может ли это происходить без участия женского начала? (4)
Узреть все возможные тайны мира, —
можно ли этого достичь, освободившись от дел?
Порождает и вскармливает все существа…
Порождает, но не обладает,
действует, не надеясь на других,
превосходит все, но не стремится, главенствовать.
Вот что значит чудесная сила Дэ!

(1) Отвечая по порядку на вопросы этого чжана, ты получишь полное представление о тех чувствах и устремлениях, которыми руководствуется человек Пути в своей повседневной жизни.

(2) Вар.: «Отвергая все, что не входит в привычные рамки».

(3) В самом деле, не лучше ли просто любить, не отягощая себя заботами о прочих предметах? Не лучше ли руководствоваться тем, что чувствует сердце, чем тем, что написано в книгах?

(4) «…женского начала» — в оригинале «цы» — женщина, самка. Небо традиционно считается Отцом всей тьмы вещей, олицетворением мужского начала (см. чж. 42) в природе. Очевидно, однако, что в жизни невозможно всегда действовать напрямик. Даже Небу приходится: «то открываться, то закрываться», действуя как «цы», как самка. Но потому и не прерывается ни на миг бесконечный круговорот «всей тьмы вещей» (см. тж чж 61).

11 чжан

Тридцать спиц в колесе сходятся к втулке, середина которой пуста,
благодаря этому и можно пользоваться колесом.
Когда формуют глину, изготавливая из нее сосуд,
то делают так, чтобы в середине было пусто,
благодаря этому и можно пользоваться сосудом.
Когда строят жилье, проделывают окна и двери,
оставляя середину пустой,
благодаря этому и можно пользоваться жильем.
И потому
наполнение — это, что приносит доход,
опустошение — это то, что приносит пользу.

12 чжан

Тот, кто смотрит на мир с помощью
пяти цветов, подобен слепому, (1)
Тот, кто слушает с помощью пяти звуков, подобен глухому.
Тот, кто вкушает с помощью пяти вкусов, вводит себя в заблуждение.
Когда в погоне за добычей мчишься по полю во весь опор, сердце твое делается безудержным и слепым.
Добывая в поте лица ценности и украшения, ты действуешь во вред себе.
И потому мудрый ощущает мир (2) животом, а не глазами, (3)
поскольку, отказываясь от одного, он обретает другое.

(1) Т.е. возможность смотреть на мир основывается на способности различать пять цветов вещей, — то, что дано глазу от рождения. Однако, в сравнении с человеком, способным воспринимать другие, скрытые грани мира, такие люди подобны слепому в сравнении со зрячим.

(2) «…ощущает мир» — в оригинале «вэй» — см. чж. 2, пр. 2, чж. 37, пр. 1.

(3) «…животом, а не глазами» иероглиф «фу» означает, собственно, живот, утробу. Поскольку на Востоке живот (а не голова или сердце) считается средоточием жизненной силы человека, то этот иероглиф имеет также значения «душа», «внутреннее». Кроме того, как известно, именно в области живота (1,5 цуня ниже пупка) расположен нижний, главный энергетический центр человеческого тела (дань тянь). Способность ощущать мир животом, а не только глазами, — это способность видеть не только «черное и белое», «курицу и петуха» (см. чж. 28), но и воспринимать всю ту необозримость, которая не укладывается в рамки «черного и белого».

13 чжан

Как слава, так и позор причиняют одни беспокойства.
Страх потерять то, что имеешь, вредит тебе больше всего.
Но почему слава, как и позор, причиняет одни беспокойства?
Успех делает тебя зависимым —
сначала боишься его не найти,
потом боишься его потерять, —
вот почему слава, как и позор,
причиняет одни беспокойства.
Почему же страх потерять то, что имеешь, вредит тебе больше всего?
Причина всех моих бед заключается в том, что мне есть что терять.
Когда же мне нечего терять, то как мне можно причинить вред?
И потому дорожи не тем, что у тебя есть, а миром, что окружает тебя,
и все, что нужно для жизни, получишь в дар от него.
Люби не себя, а землю, на которой живешь, и сможешь найти у нее поддержку и опору. (1)

(1) «Любовь Хенаро — это этот мир, — сказал дон Хуан, — Он только что обнимал эту огромную Землю, но поскольку он такой маленький, все, что он может делать, это только плавать в ней. Но Земля знает, что он любит ее, и заботится о нем. Именно поэтому жизнь Хенаро наполнена до краев, и его чувство, где бы он ни был, будет насыщенным. Хенаро бродит по тропам своей любви, и где бы он ни находился, он чувствует себя цельным… Только если любишь эту Землю с несгибаемой страстью, можно освободиться от печали. Воин всегда весел, потому что его любовь неизменна и предмет его любви — земля — обнимает его и осыпает невообразимыми дарами. Печаль принадлежит только тем, кто ненавидит ту самую вещь, которая дает укрытие всем своим существам». Карлос Кастанеда, «Сказки о силе».

14 чжан

Видеть (1) — не значит просто смотреть,
это значит пребывать в покое, слившись с окружающим.
Внимать звукам — не значит просто слушать,
это значит быть безмолвным и пустым. (2)
Соблюдать умеренность — это не значит ограничивать себя подобно скряге,
но значит осуществлять это мало-помалу, как бы в тайне от себя самого.
Тот, кто практикует эти три вещи, никогда не исчерпает их до конца,
но, сочетая их вместе, сможет достичь Единого.
Что же суть Единое? Верх его не светел, низ его не темен.
Тянется, не прерываясь ни на миг, а по имени не назовешь.
Круг за кругом все в него возвращается, а вещей там никаких нет.
Вот что называется иметь облик, которого нет,
обладать существованием, не будучи вещью.
Вот что называется быть неясным и смутным подобно утренней дымке.
Встречаю его, но не вижу его лица.
Следую за ним, но не вижу его спины.
Строго придерживаясь искусства Пути древних,
ты достигнешь полноты управления настоящим,
познаешь глубочайший исток вещей.
Это и называется знанием основ Пути.

(1) Здесь Лао-Цзы вновь использует противопоставление двух способов восприятия (ср. чж. 12) мира: обычный («смотреть») и способность видеть то, что недоступно обычному глазу (см. чж. 1: «сокровеннейшее его»).

(2) Т.е. для того, чтобы действительно «внимать звукам», нужно дать утихнуть своим мыслям, стать «пустым», без-звучным.

15 чжан

Тот, кто осуществляет Путь,
которому следовали лучшие люди древности,
достигает удивительных, невообразимых результатов,
глубину которых воистину невозможно постичь.
Только тот, кто не стремится к дотошному знанию, уйдет дальше всех и достигнет глубин.
Говорю тебе: (1)
Будь невозмутимо спокойным,
словно переправляешься через реку зимой.
Будь внимательным и осмотрительным,
как если бы со всех сторон тебя
окружали опасности.
Соблюдай такое достоинство,
которое подобает путнику, обретшему лишь временный приют.
Будь раскрытым вовне,
подобно замерзшему озеру, которое начало освобождаться от льда.
Будь простым и естественным, подобно самой Природе.
Будь пустым и открытым, подобно долине в горах.
Будь беспорядочно глупым, подобно весенней воде.
Отпустив на свободу желанья, ты строго следи за собой, (2)
и тогда, успокоив свой ум, обретешь ясность духа. (3) Помня о своей цели, будь терпелив,
ведь изменения — это то, что приходит не сразу, но как бы само собой.
Тот, кто придерживается этого Пути,
не стремится к избытку.
Лишь тот, кто не стремится к избытку,
сможет стать несведущим подобно ребенку
и уже не желать никаких новых свершений.

(1) Все люди разные, у каждого — свой Путь, и потому в принципе не может существовать никаких конкретных жизненных предписаний. То, что лежит в основе «практики Дао» (и единственное, добавим, о чем можно говорить и на что должно нацеливаться) это особое настроение духа, которое и определяет действия человека в каждом конкретном случае. Обрести чувство Пути — значит обрести Путь.

(2) «…строго следи за собой» — в оригинале «чжи», что буквально значит; стоять, прекращать, останавливаться, подавлять, сдерживать, сдерживающее начало. Строго следить за собой значит делать всегда только то, что соответствует настоящему моменту, не пытаясь подражать «от ума» никаким образцам поведения, будь то образцы святости, или образцы распущенности. (См. у Сергея Довлатова: «Если мы не выпьем совсем, это будет искусственно. Мы пили, когда у нас не было денег, глупо не пить теперь, когда они у нас есть».

Единственное, что можно добавить здесь, так это то, что его героям, как и многим из нас, не хватает дисциплины («чжи»), чтобы вовремя остановиться. И, не впадая в грех подражания святости, мы впадаем в грех механического повторения «распущенных» схем). Нельзя заставить себя искусственно следовать чему угодно, каким бы правильным» тебе это не казалось. Это приведет лишь к тому, что твой ум («страж» твоей тюрьмы, охраняющий тебя от свободы, от жизни (см. чжан 58)) придет в неописуемое волнение и,, в конце концов, либо дорвется наконец до запретного (в лучшем случае), либо (в худшем), воодушевившись величием своего духовного подвига, уже навсегда замкнет тебя в надежной «добродетельной» тюрьме.

Нельзя пытаться насильно заставить себя враз стать легким и чистым, подобно облаку далекого Неба. Но нельзя ни на минуту оставлять намерения им в конце концов стать.

(3) Здесь Лао-Цзы в который раз касается главной цели человека Пути — «успокоить свой ум, сбросить оковы своего «я» и облачиться в одежды Вечности» (см. чжан 52). Конечно, потенциально мы все — порождения Извечного Дао, и, стало быть, сами являемся «упакованной Вечностью», но все это хорошо на словах, а что реально мы имеем сейчас? Что у нас реально есть, и что мы можем с этим сделать, если хотим «следовать дальше»? — вот в чем вопрос!

Если представить себе человеческое существо в виде огромной горы, уходящей корнями в бездонную мглу, то можно разглядеть на ее вершине крохотную точку света. Это и есть наш ум. Способность мыслить, говорить, различать, сравнивать, — словом, действовать посредством «вэй» (см. чжаны 2, 37, 38), — это и есть ум, инструмент нашего сознания. Беда только в том, что благодаря его великолепной способности создавать из сверкающего хаоса окружающего четкие и убедительные картинки, мы все являемся его добровольными узниками, не допускающими даже и мысли о том, что можно видеть (слышать, кушать, работать, жить) что-то еще.

Весь свет нашего внимания сосредоточился на крохотном участке нашего безмерного существа, а другие «части тела» тонут, пропадают в сизо-сером тумане безвременья, ибо: нет света, нет и жизни. Крохотная точка на вершине Горы способна сместить все слова, которые говорили и еще будут говорить, все книги, мысли, понимания, — и от этого ей не станет тесно, отнюдь Наоборот, будет приятно осознавать свою исключительную умность, позволяющую понять такие сложные и непонятные веши, о которых так приятно поразмышлять в уютном креслице у камина… Поднатужившись, точка может даже родить какую-нибудь Книгу, которая произведет, быть может, целый вихрь в умах других читающих точек, например «Об ограниченности человеческого понимания мира», или еще что-нибудь в этом роде.

И ничего не изменится. Гора все так же будет стоять, точка — гореть, а склоны — чахнуть от недостатка тепла и света. Чтобы сдвинуться с этой мертвой точки необходимо перестать за нее цепляться (практика «у-вэй») и переместить себя в новую жизненную ситуацию (новые дела и свершения (см. также чжан 54)). Только тогда у тебя появится возможность посмотреть на себя и на Мир с иной точки зрения, — а значит «провести свет» в неосвещенный прежде участок своего существа.

16 чжан

Делая взгляд свой пустым и открытым, я проникаю к нездешним пределам.
В сердце храня бессловесный покой, я открываю нездешние виды. (1)
Вот пути тьмы вещей: то сплетаются, то расплетаются, —
я, созерцая, могу видеть их возвращение.
Все бесчисленные существа, рожденные в мире,
все они возвращаются назад, к своему началу.
Возвращение к началу именуется обретением покоя и безмолвия.
Это и называют «исполнить свою судьбу».
Исполнить свою судьбу значит познать извечное.
Познать извечное значит стать сиянием, светом.
Не думая об извечном, ты слепо идешь навстречу собственному концу.
Познав извечное вместилище всего, поймешь, что оно и есть «всеобщая казна», (2)
что эта казна и есть верховный правитель,
что этот правитель и есть Небо,
что Небо и есть Дао,
что Дао и есть сама Вечность.
Только «я» умирает, остальное — живет.

(1) Здесь Лао-Цзы описывает процесс медитации, когда посредством освобождения своего сознания от груза повседневных мыслей и забот, он проникает восприятием за грань мира вещей, «открывая нездешние виды».

(2) откуда черпаются все вещи мира.

17 чжан

Высший правитель — оно дарует сознание всем своим подданным.
Но при этом не стремится облагодетельствовать или наградить их,
не стремится внушить к себе страх, не стремится внушить к себе трепет.
Тот, кто верит слепо, не прозреет, а кто видит сам другим сей дар не вручит, (1)
О, как глубоки эти высокие слова!
Достигая успеха в делах, я следую дальше,
и все бесчисленные чины мира раскрывают предо мной свою суть. (2)

(1) Вар.: «Ищущий доказательства не обретет свою цельность, тому, кто обрел, доказательства ни к чему».
Или; «Доказывающий не знает, знающий не доказывает».
А также: «Тот, кто ждет лишь чуда, не дождется, ведь владеет чудом, а не верит!»
Как писал Гераклит, «если не ждать нежданного, оно никогда не случится». Однако тот, кто живет лишь ожиданием невероятных событий, тот, кто надеется на них, может так и прождать всю жизнь. С другой же стороны, стараться непременно добиться «чуда» — это все равно, что «пытаться заменить Великого Мастера, хватаясь за его топор». Где же выход?
Может быть, выход в том, чтобы осознать, что ты уже вышел? Может быть, дело не в том, что тебе не везет, а просто в том, что ты не видишь «того, что окружает тебя»?
Может быть, отвергая: то, что тебе кажется ненужным, «не тем, чем надо», ты в этот момент отказываешься от своего единственного шанса? Быть может, ты отвергаешь «чудо»?
Воистину, разглядеть все это можешь только ты сам, поскольку тому, кто не хочет смотреть, кто по привычке слепо доверяет известным истинам, даже «тот, кто сам владеет», не сможет даровать удачи и счастья.

(2) В этом фрагменте Лао-Цзы уподобляет «иерархию мира» чиновничьей иерархии Поднебесной империи. Так, на вершине пирамиды, тело которой составляют все явления, «все чины мира», располагается «высший правитель» — Дао. Его высокий дар всем существам — способность к осознанию, восприятию, Высший правитель дарует его не для достижения каких-либо личных цепей, поскольку у него их нет, как нет и самой «личности». И лучшее, что можно здесь сделать — это не отказываться от этого дара, но принять его. Не рассуждать, но действовать, — вот высшая из задач! И, поистине, неисчерпаемая: «Достигая успеха в делах, я следую дальше, и все бесчисленные чины мира раскрывают предо мной свою суть..».

18 чжан

Когда отходят от Великого Пути,
тогда и появляются «человеколюбие» и «справедливость».
Когда вокруг много умников,
тогда и появляется «великое заблуждение».
Когда в семье не ладят между собой,
тогда и появляются «сыновняя любовь» и «почтительность к старшим».
Когда в государстве беспорядок и смута, тогда и появляются преданные слуги.

19 чжан

Если люди перестанут мудрствовать и отбросят умничанье,
польза их возрастет во сто крат.
Если люди перестанут сострадать друг другу и отбросят тягу к справедливости,
они смогут вернуться к почитанию родителей и взаимной любви.
Если люди перестанут ловчить да выгадывать,
воры и разбойники исчезнут сами собой.
Тот, кто следует этим трем правилам, достигает искусности, не опираясь ни на что. (1)
В своей жизни руководствуется тем, что видит в простоте и естественности
основу силы, в умалении своекорыстных интересов — освобождение от страстей.

(1) Т.е. умение, которое основывается не на практике тренировок и упражнений, а которое является «естественным», подобно тому, как умение летать является естественным для птиц (ср. чж. 45).

20 чжан

Перестань хранить верность вещам, к которым привязан,
и ты освободишься от горя и тоски.
Только так можно обрести опору в жизни,
разве не стоит ради этого отказаться от взаимных упований и надежд?
Пытаясь оказать добро другим, мы причиняем им зло,
разве не стоит нам отказаться от этого?
То, чего боится каждый,
чего нельзя не бояться,
так: это оказаться в одиночестве перед лицом собственной смерти,
но никому не миновать этого.
А глянешь вокруг — все люди предаются веселью,
словно справляя великое жертвоприношение,
словно празднуя приход Весны.
Один лишь я — тих и незаметен,
словно то, что еще не появилось на свет.
Я словно младенец, который еще не умеет смеяться.
Такой усталый, такой грустный!
Подобно страннику, навеки утратившему возможность вернуться назад.
Все люди держатся за свое «я»,
один лишь я выбрал отказаться от этого. (1)
Мое сердце подобно сердцу глупого человека, — такое темное, такое неясное!
Повседневный мир людей ясен и очевиден,
один лишь я живу в мире смутном, подобном свету вечера.
Повседневный мир людей расписан до мелочей,
один лишь я живу в мире непонятном и загадочном.
Как озеро я спокоен и тих.
Неостановимый, подобно дыханию ветра!
Людям всегда есть чем заняться,
один лишь я живу беззаботно,
подобно невежественному дикарю.
Лишь я один отличаюсь от других тем,
что превыше всего ценю корень жизни, мать всего живого.

(1) «…держатся за свое «я»» бук.: «обладают своим «я»», «укрепляют свое «я»».
Вар,: «Все люди стремятся побольше накопить, один лишь я предпочитаю отбрасывать все ненужное».
Основное, чему учатся люди с момента своего рождения, чему учат их окружающие — это умению «смотреть на мир», воспринимать окружающее «так, как это свойственно человеку». Процесс восприятия т.о. сводится к «наведению порядка» (см. чж. 32), к тому, что наше воспринимающее «я» отбрасывает одно и принимает определенным образом другое.
Беда только в том, что вместе с обретением умения удерживать контроль над «нормальным состоянием» своего мира, мы одновременно выучиваемся безоговорочному отсеву всего, что может нарушить установленный порядок. Умение видеть вещи определенный образом превращается в единственно возможное, а четкая картина мира оборачивается неспособностью представить ничего, что выходит за ее рамки.

Расчистив небольшой участок земли посреди бескрайних просторов мира и возведя крепкие стены, надежно защищающие нас от хаоса, от безумия, мы останавливаемся на этом. Мы отказываемся идти дальше, мы хотим отдыхать.

21 чжан

Непостижимое Дэ — это то, что наполняет форму вещей,
но происходит оно из Дао.
Дао — это то, что движет вещами,
путь его загадочен и непостижим.
Такое неясное, такое смутное!
Но суть его обладает формой.
Такое смутное, такое неясное?
Но суть его обладает существованием.
Такое глубокое, такое таинственное!
Но суть его обладает силой.
Сила эта превосходит все, что существует в мире,
и суть ее можно узреть.
С древности и до наших дней
не иссякнет голос его,
несущий волю Отца всей тьмы вещей.
Где же могу я узреть облик Отца всех вещей?
Повсюду. (1)

(1) Вар.: «В том, что окружает тебя».

22 чжан

Ущербное ныне в свой срок станет цельным,
кривое со временем станет прямым,
то, что пусто теперь, наполнится снова,
и старое будет вновь молодым.
Довольствуясь малым, поймешь, в чем же польза,
стремясь приумножить, не избегнешь тревог.
Вот почему мудрый всем сердцем стремится к Единому (1)
и тем являет пример для всей Поднебесной.
Он не обнаруживает себя
и потому сам видит ясно. (2}
Не считает себя непогрешимым,
и потому сияние его очищается.
Он не борется с собой
и потому достигает успеха.
Не жалеет себя
и потому может совершенствоваться.
Лишь тот, кто не стремится оказаться впереди всех,
способен жить в ладу со всей Поднебесной.
Но разве зря говорили в старину, что
«ущербное ныне в свой срок станет цельным»?
Воистину, став цельным, ты убедишься в этом сам.

(1) «Единое» — см. чж. 14.

(2) «…видит ясно» — в оригинале «мин», что означает; ясный, светлый, открытый, зоркий, просветленный.
С момента появления на свет — каждый из нас начинает выстраивать звено, связывающее его с другими людьми. Это звено и есть наше «я», «шэнь», как называет его Лао-Цзы (см. чж. 52, пр. 1). «Шэнь» — это то, что делает человека человеком, это дар человечества каждому из нас.

Новорожденный младенец не обладает способностью различать «курицу и петуха», «черное и белое», однако, под влиянием окружающих людей, обладающих человеческим «я», его тело тоже начинает учиться воспринимать мир так, как это свойственно человеку.

Строго говоря, новорожденный, так же, как и все дети, еще «недочеловек», — ведь его человеческий кокон «шэнь» (неслучайно иероглиф «шэнь» значит также «костюм», «одежда», «форма») еще не достроен до конца.

Как уже отмечалось, человек Пути отличается от других людей тем, что он всегда стремится следовать дальше. Но плотно пригнанный костюм «я» сковывает движения, не дает возможности рассмотреть оттенки окружающего, низводя волшебные просторы мира до плоской картинки, где каждая вещь занимает положенное ей место. Вот почему тот, кто хочет «видеть ясно» должен преодолеть власть «шэнь», освободиться от того, что обычно свойственно человеку (см. чж. 58, пр. 1). Но почему же тот, кто виден всем, не может сам видеть ясно? Да потому, что работа по чистке своей жизни, по «прояснению» своего кокона подобна деятельности диверсанта на территории противника. Даже хуже — ведь человеческое звено следит за всем не только «снаружи», но и «изнутри». Поддерживать установленный порядок, следить за четкой настройкой сознания окружающих и самого себя — вот главная задача человеческого «я», ради выполнения которой мы готовы на все.

23 чжан

Неслыханные слова рождаются сами собой.
Ураганный ветер не может дуть с утра до вечера,
буря с дождем не может продолжаться целыми днями.
Кто же установил это?
Небо и Земля.
Небо и Земля полны величия, однако и они не вечны,
тем более, может ли человек равняться с ними?
И потому тот, кто в делах следует Дао,
устанавливает с ним связь.
Очищающий свой дух,
вступает в союз с силой Дэ.
Утративший эту связь,
не имеет ничего в своей жизни, кроме потерь.
Для того, кто имеет связь с Дао,
Дао — это то, что дает ему радость.
Для вступившего в союз с силой Дэ,
Дэ — это то, что дает ему радость.
Тот, кто утратил связь с Дао,
всю жизнь довольствуется этим.
Доказывающий не знает, знающий не доказывает.

24 чжан

Тот, кто лишь пытается начать, никогда не начнет.
Тот, кто слишком торопится, ничего не достигнет.
Тот, кто виден всем, не может сам видеть ясно.
Тот, кто считает себя правым, не может стать лучше.
Тот, кто заставляет себя, не достигнет успеха.
Тот, кто жалеет себя, не может совершенствоваться.
Находясь в пути, он изо дня в день предается излишествам в еде
и совершает никчемные поступки,
и все, что он имеет, внушает ему отвращение.
И потому он на этом пути не обрящет покоя.

25 чжан

Есть вещь, что возникла из хаоса,
она не была рождена Небом и Землей.
Такая пустая, такая безмолвная!
Существует сама по себе, и нет ей ни
конца, ни края.
Ее действие присутствует во всем, не истощаясь,
поэтому ее можно назвать «мать всех вещей».
Я не знаю ее имени,
люди ее называют «Путь», (1) по мне, лучше ее назвать «Великое».
Великое значит Ускользающее,
Ускользающее значит Глубочайшее,
Глубочайшее значит Неистощимое в Превращениях.
Дао — это Великое,
Небо — это Великое,
Земля — это Великое,
и человек также — Великое.
На свете существуют четыре Великих вещи,
и жизнь человека — это одна из них. (2)
Человек следует велениям Земли,
Земля следует велениям Неба,
Небо следует велениям Дао,
Дао следует само по себе.

(1) Бук.: Дао,

(2) Т.е. возможности человека так же бесконечны, как Небо, Земля, само Дао, т.к. человек – это частица этого «Великого Духа», «Отца всех вещей». Осознать свою причастность, свою связь с началом и управляющей силой всего, а затем, исходя из этого, двигаться «в сторону Дао» — это и есть Путь. Как говорится, «Самое главное — Сказку не спугнуть, Миру бескрайнему двери распахнуть..».

26 чжан

В способности сносить тяготы заключен корень легкости.
В покое заключена основа движения.
Вот почему мудрый все время в пути
и он не пытается сбросить груз со своей повозки. (1)
Если даже и доведется ему оказаться в дворцовой зале,
он будет чувствовать себя там спокойно и беззаботно,
подобно случайно залетевшей ласточке.
Ведь что можно поделать с тем, кто,
будучи господином, (2) с легкостью взирает на мир
и руководствуется лишь своими личными интересами?
Обретешь легкость тогда, когда утратишь
привязанность к тому, что имеешь.
Обретешь свободу движений тогда,
когда отстанет в пути тот, кто управляет тобой. (3)

(1) Т.е. он принимает все, что дается ему судьбой. И в этом, по Лао-Цзы, заключается «высшая воспитанность» (см. чж,38).

(2) «господином» — в оригинале здесь стоит целое выражение, дословно значащее «правитель страны, способной выставить 10 000 (т.е. бесконечно много) боевых колесниц». Здесь, конечно, имеется в виду человек Пути, достигший «высшего Дэ» (см. чж. 38) и обладающий необозримыми возможностями.

(3) «…тот, кто управляет тобой» вар.: «тот, кто тебя породил», в оригинале — «цзюань», господин, правитель, отец, муж, мать (см. чж. 58, пр. 1).

27 чжан

Идущий истинным путем не найдет отпечатков колес. (1)
Знающий истинные слова говорит без изъяна.
Лучший план — это отсутствие плана.
Лучший запор тот, что не закрывается ничем, —
ведь его невозможно взломать.
Лучшие узы те, что не удерживаются ничем, —
ведь их нельзя разрубить.
Вот почему мудрый всегда готов придти на помощь ближнему
и потому он не сторонится людей.
Всегда готов помочь любой твари
и потому он не скрывается ни от кого. (2)
Это и называется «быть ясным и открытым». (3)
И потому тот, кто стремится улучшить жизнь
людей, не может быть им хорошим наставником;
тот, кто не стремится оказать благодеяние
людям, тем легче может помочь им,
Не цени высоко свои наставления,
не дорожи тем, что имеешь,
ведь знание — это великое заблуждение.
И это воистину глубокая мысль.

(1) Вар.: «не оставляет следов».

(2) Открытость мудрого человека это не бесконтрольное попустительство всему, что ни свалится на его голову, но, наоборот, это состояние постоянной готовности ко всему. Вместо того, чтобы пытаться укрыться от нежелательных явлений, — таких, например, как помощь ближнему, — мудрый всегда готов к ним, потому что он знает, что только открытую дверь невозможно взломать, т.к. у нее мет замка. Готовность воспринять самое неожиданное — это вместе с тем и готовность остановить, удержать его в случае необходимости, не случайно иероглиф «цзю» — «спасать, помогать», — означает также «избежать (беды), предотвратить (нежелательное)».

(3) «…быть ясным и открытым» бук.: «сделать свои одежды ясными и открытыми («мин»), прояснить свою оболочку», см. тж чж. 22, пр. 2.

28 чжан

Видя петуха, помнить о курице —
вот вещь глубочайшая, способная
вместить весь мир. (1)
Неустанно совершенствуясь в этом,
избавишься от стремления различать
и вновь сможешь стать подобным новорожденному.
Видя белое, помнить о черном, —
вот идеал для всей Поднебесной.
Неустанно совершенствуясь в этом,
избавишься от ошибок,
и сможешь вновь стать свободным от шаблонов и ограничений.
Видя славу, помнить о позоре —
вот пропасть, способная вместить весь мир.
Неустанно совершенствуясь, в этом,
достигнешь умения довольствоваться тем, что имеешь,
и сможешь вновь вернуться к простоте и естественности.
Непринужденно следовать естественному ходу вещей,
оставаясь незаметным, словно впадина на горе, —
вот к чему стремится мудрый и тем достигает великих возможностей. (2)
Потому что великий порядок свободен от распорядка.

(1) Бук.: «ущелье для всей Поднебесной».

(2) Бук.: «и благодаря этому оказывается высшим управляющим».

29 чжан

Велико стремление управлять всем миром, и
каждый старается в этом преуспеть,
но я не вижу в том никакой выгоды.
Мир — это вместилище духа, вещь чудесная и загадочная,
и нельзя обладать им.
Кто же стремится к этому, терпит неудачу,
желая удержать, только теряет.
И потому всякая живая тварь либо пытается уйти от судьбы, либо следует своему пути,
либо сопит и всхлипывает, либо дышит полной грудью,
либо выбивается из сил, либо смиренно принимает то, что дается,
либо сохраняет себя, либо нет. (1)
Вот почему мудрый
избегает чрезмерного,
избавляется от излишнего,
не стремится к великому изобилию.

(1) Неоднократно Лао-Цзы подчеркивает мысль о неизбежности выбора в нашей жизни, мысль о том, что, не выбрав «одно», мы т.о. неизбежно выбираем «другое» (см. тж чж. 24, 38, 72, 79, 80 и др.).

30 чжан

Тот, кто следует Дао, служит и людям, и повелителю,
но он не является тем солдатом, кто старается ради других.
То, чему он служит, он всегда готов оставить с легким сердцем,
ведь он стремится лишь к покою и согласим,
а служба и дела — это то, что порождает колючки и тернии на пути к этому. (1)
Вот почему повелителя, содержащего великую армию,
обязательно ждет голодный год. (2)
Удача имеет следствие и причину,
но не пытайся достичь ее, выбиваясь из сил.
Она придет, если перестанешь жалеть себя,
если не будешь заставлять, себя,
если избавишься от важности и самодовольства,
она придет сама собой, за ней не нужно гоняться,
она придет, если не будешь стараться достичь ее во что бы то ни стало.
Вещи и люди, едва достигнув расцвета,
тут же начинают увядать,
и это потому, что они не следуют Дао.
Жизнь того, кто не следует Дао,
кончается раньше срока. (3)

(1) Здесь еще раз подчеркивается то, на что нацелен дух человека Пути. Во всех жизненных ситуациях для него важно не то, достиг ли он поставленной цели, выиграл или проиграл, но то, сохранил ли он при этом непоколебимо веселое настроение духа Важно то, насколько все пережитое способствовало увеличению его жизненной «устойчивости», насколько «гибче телом и мягче духом» он стал.
Все, с чем сталкивается обычный человек в своей жизни, подобно «колючкам и терниям», которые цепляются за одежду, мешая следовать дальше. Если не обращать на это внимания, очень скоро обнаружится, что ты окружен непроходимой стеной из обстоятельств и обязательств перед людьми.

(2) Вместо того, чтобы пахать и сеять, он вынужден отбирать зерно для солдат. Так часто и люди, вместо того, чтобы уделить внимание собственной жизни, отдают все свои силы заботам о пропитании.

(3) Вар.: «…и это потому, что они оказываются следовать дальше. Жизнь того, кто отказывается следовать дальше, кончается раньше срока».

31 чжан

Разящий меч — это не то, что приносит счастье,
всякая тварь его боится,
и потому тот, кто обрел Путь, не надеется на него.
Благородный человек живет себе спокойно,
ведь он дорожит только тем, что находится с краю, —
а если хочешь добиться того, что считают достойным,
тебе придется действовать мечом.
Разящий меч — это не то, что приносит счастье,
это не средство благородного человека,
он не жаждет им обладать и потому может им пользоваться.
Тот, кто равнодушен к славе и выгоде, находится выше всех,
он обладает силой и не выставляет это.
Тот, кто любит показывать силу,
также и любит подавлять других.
А ведь тот, кто любит подавлять других,
воистину не сможет достичь полноты
восприятия мира!
Дорожить тем, что находится с краю, —
вот что приносит счастье.
Дорожить тем, что считают достойным, —
вот что приносит несчастье,
Находиться в стороне от великих
армий — это и значит быть с краю.
Находиться впереди великой армии —
значит занимать достойное место,
и это значит самому начинать похоронный обряд.
Губит людей страсть к накоплению,
ведь все, что они обретают в этом — лишь огорчения и скука.
Сражаясь и побеждая, они сами вершат похоронный обряд.

32 чжан

Дао извечно и не имеет названия, (1) великое даже в малом,
и никто в целом мире не может подчинить его своей воле.
Если б князья и правители могли следовать ему,
вся тьма вещей тогда совершалась бы
сама собой, им не противясь.
Небо и Земля пребывают во взаимном согласии,
потому что уступчивы и довольствуются
тем, что происходит.
Если никто не будет командовать людьми,
они сами придут к гармонии и согласию.
Наведение порядка началось с того,
что появились названия.
Но и названий может не хватить,
и нужно уметь вовремя остановиться.
А когда умеешь вовремя остановиться,
можешь пользоваться словами сколько угодно.
Пытаться понять Дао посредством вещей,
что наполняют мир,
все равно, что пытаться вместись воду
всех рек и ручьев в одно русло:

(1) Вар.: «…и о нем невозможно поведать».

33 чжан

Тот, кто знает людей, мудр,
тот, кто знает себя, ясен духом, (1)
тот, кто побеждает людей, силен,
тот, кто побеждает себя, крепок,
тот, кто довольствуется тем, что имеет,
лучше всех,
тот, чьи действия неотразимы,
обладает волей,
тот, кто не теряет того, что приобрел,
обретает постоянство,
тот, кто, умирая, не прекращает быть,
обретает Вечность.

(1) «ясен духом» — в оригинале «мин», см. чж. 22, пр. 2.

34 чжан

Течение Дао подобно великой реке, имеющей
множество рукавов, которые простираются повсюду.
Дао служит опорой всей тьме вещей,
благодаря ему они появляются на свет,
но о нем невозможно поведать.
Оно успешно действует повсюду,
но не имеет славы.
Одевает и вскармливает всю тьму вещей,
но не считает себя их хозяином.
Того, кто никогда ничего не жаждет,
можно назвать «достигшим малого».
Того, к кому стекаются все существа,
но кто не считает себя их хозяином,
можно назвать «достигшим великого».
Лишь тот, кто не считает себя великим,
может достичь величия.

35 чжан

Познав Великий Образец,
коему следует весь мир,
следуй ему и не причинишь себе вреда,
но достигнешь мира, согласия и полноты.
Пребывая в неподвижности созерцания, я странствую в запредельном,
и чувство радости наполняем меня.
Ведь Дао — это то, что находится за пределом слов.
Такое тонкое, что не имеет ни вкуса, ни запаха.
Вглядываясь в него, не сможешь его разглядеть,
вслушиваясь в него, не сможешь его услышать,
используя его, не сможешь его исчерпать!

36 чжан

Великая страсть иссушает,
непоколебимая решимость наполняет силой.
Великая страсть делает тебя слабым,
непоколебимая решимость — могучим.
Великая страсть калечит,
непоколебимая решимость возвышает дух.
Великая страсть завладевает тобой,
непоколебимая решимость делает тебя свободным.
В словах этих заключен сокровенный свет.
Мягкое и податливое побеждает твердое и крепкое.
Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше,
и ни к чему людей этому учить.

37 чжан

Дао всегда свободно от озабоченности делами,
а также свободно и от безделья.
Если б князья и правители могли придерживаться этого,
вся тьма вещей совершалась бы сама собой.
Привычку и страсть к совершению дел
я стараюсь успокоить в себе, сводя их на нет, (1)
и вновь обретая возможность просто смотреть на мир, без помощи слов.
Когда живешь в простоте, без оглядки на расхожие мнения,
тогда и приходишь к тому, что называется
«не иметь привязанностей и страстей».
Освободившись от привязанностей и страстей, придешь к покою,
и тогда вся Поднебесная утихнет сама собой.

(1) Настроение «у-вэй» (см. тж чж. 2, 38), т.е. «отсутствия вэй», не есть нечто само собой разумеющееся, даже наоборот, для того, чтобы эта желанная вещь стала реальностью твоей повседневной жизни, требуются усилия и время. Точно так же, как мы учились понимать, оценивать, высчитывать, прикидывать в уме, определять свое отношение к различным вещам и явлениям — все это и составляет содержание понятия «вэй» — т.е. всему тому, что непрерывным потоком теперь течет сквозь наше «я», определяя всю суть нашей жизни — точно так же теперь следует осторожно, шаг за шагом учиться состоянию «отсутствия вэй». Состоянию, когда хоть на несколько мгновений — ты окажешься способным «не думать с помощью слов», а просто внимать тому, что есть.

Конечно, нельзя понимать практику «у-вэй» как полное отрицание практики «вэй». Совсем нет. То, что мы научились рассуждать и оценивать — вещь сама по себе отличная, полезная вещь. Плохо только то, что в результате она заслонила собой весь жизненный горизонт, что теперь мы на все смотрим сквозь очки «вэй».

Т.о. практика «у-вэй» — это, во-первых, практика достижения «пустоты и безмолвия», т.е. полного отсутствия «вэй», а, во-вторых, это практика «вэй», но уже не так, как раньше.

Человек Пути рассуждает и оценивает, он даже учится делать это еще трезвее и беспощаднее, но он уже не относится к этому «серьезно», потому что он. больше не относится «серьезно» ни к чему. Т.к. жизнь продолжается, и нужно что-либо делать, то он делает это, «не-делая» этого.

38 чжан

Высшая добродетель (1) не стремится быть добродетельной,
поэтому она и является добродетелью.
Низшая добродетель стремится к тому, чтоб не утратить свою добродетельность,
поэтому она и не является добродетелью.
Высшая добродетель свободна от стремления к делам,
ведь не делами она достигается. (2)
Низшая добродетель заключается в совершении дел достойных,
и она достигается посредством этого.
Высшее человеколюбие проявляется в самих поступках,
а не в мотивах этих поступков.
Высшая справедливость заключается в том, что происходит,
а также в том, почему это происходит.
Высшая воспитанность (3) заключается в том,
чтобы следовать тому, что дается,
но никто не осуществляет это на деле,
а если и берутся, потом скоро бросают. (4)
И потому,
утрачивая Путь, теряют силу Дэ,
утрачивая силу Дэ, теряют человеколюбие,
утрачивая человеколюбие, теряют способность действовать справедливо,
утрачивая способность действовать справедливо,
теряют способность соблюдать правила поведения.
А ведь суть-то в том,
что верность законам и правилам —
далеко не самое главное в жизни,
а гораздо важнее уметь руководствоваться тем,
что лишь смутно чувствует сердце. (5) Для того же, кто знает все наперед,
Путь — это то, что уже закончилось,
а глупость — это то, что только начинается.
Вот почему
великие мужи помнят о своей силе и не забывают своих слабостей.
Используют то, что их укрепляет
не забывают о том, что их ослабляет,
И потому они, отказываясь от одного, обретают другое.

(1) Бук.: «высшее Дэ». Перевод иероглифа «дэ» словом «добродетель» допустим лишь для отдельных мест «Книги о Дао и Дэ», поскольку это понятие означает у Лао-Цзы не категорию морали, а категорию бытия человека. Дэ — это, собственно, не определенный образ поведения человека, а возможности, которыми он обладает (иероглиф имеет значения: духовная чистота, безупречность, сипа духа, ниспосланная благодать, истина, начало). Дэ есть показатель «жизненности» человека, он отражает его уровень владения жизнью и жизненной ситуацией. Человек Пути, достигший «высшего Дэ», обладает высшей силой духа, благодаря которой он способен совершать действия, выходящие далеко за пределы воображения обыденного сознания.

(2) Если речь идет об обладании какой-либо вещью, то всегда можно указать конкретные действия, необходимые для достижения этой цели. Но не существует конкретных действий, которые могли бы привести к обладанию «высшим Дэ». Путь, который ведет к этому, состоит не в том, что ты делаешь, а в том, как ты это делаешь (см., напр., чж. 10), Лао-Цзы называет это настроение «у-вэй», что можно передать как «совершение дел без излишней серьезности, с легким сердцем, не ради конечной цели, которая сулит выгоду, а ради самого процесса», то, что можно обозначить словом «не-делание». Осуществление «не-делания всего» приносит с собой чувство легкости и независимости, не будучи «привязанным» к своим повседневным делам, он может воспринять то, то лежит за их пределом — бескрайний, загадочный мир (см. чж. 48) Человек Пути стремится обрести это настроение духа с тем, чтобы в конце концов оно составляло содержание всего, что бы он ни делал. С этой целью он вводит в свою повседневную жизнь различные виды деятельности, на самом деле представляющие собой «не-делание» в чистом виде. Прежде всего эти «упражнения» отличаются тем, что, с точки зрения обыденного сознания, они «не имеют резон». Это может быть, например, наблюдение за плывущими облаками, стояние на голове или на одной ноге, рассматривание пустой стены и т.д. Здесь каждый должен найти что-то свое, то, что дает ему возможность почувствовать по-иному себя и окружающее, то, что нравится делать «просто так».

Необычность, без-умность таких занятий освобождает наше сознание от груза «вэй», помогает переключить наше внимание с цели деятельности на сам процесс.

Только на «примере» таких упражнений и можно почувствовать настроение делания чего-либо «без задних мыслей», «не ради наград». Вспомнить давно забытое чувство игры ради игры, а не ради того, чтоб закончить ее побыстрее.

(3) «воспитанность» — в оригинале «ли» — одна из основных категорий учения Конфуция и др. философов. Бук. значит: воспитанность, нормы, регулирующие поведение человека в обществе, обряд, ритуал. Подробнее об атом см. в кн. «Этика и ритуал в традиционном Китае», М., Наука, 1988.

(4) Т.е. когда все происходит «так, как надо», хватаются за это, а когда все идет «не так, как хотелось бы», стараются отбросить то, что дается судьбой.

(5) «…уметь руководствоваться тем, что лишь смутно чувствует сердце» — в оригинале «луань»: беспорядочный, безрассудный, мятежный, распущенный, способный в делах управления (государством).

39 чжан

С давних пор каждый стремится обрести что-то одно.
Небо стремится к одному — быть чистым и ясным,
Земля стремится к одному — пребывать в покое.
Духи стремятся к одному — не утратить свою жизненность.
Русла рек стремятся к одному — быть полноводными.
Вся тьма вещей стремится к одному — сохранить свою жизнь.
Князья и правители стремятся к одному — управлять Поднебесной.
И вот к чему они все приходят.
Небо, не имея возможности быть чистым и ясным,
страшится испортиться и зачахнуть.
Земля, не имея возможности сохранять свой покой,
страшится развалиться на части.
Духи, не имея возможности сохранять свою жизненность,
страшатся развеяться и исчезнуть.
Русла рек, не имея возможности быть полноводными,
страшатся высохнуть.
Вся тьма вещей, не имея возможности сохранить свою жизнь,
страшится сгинуть, погрузившись во мрак.
Князья и правители, не имея возможности сохранить свои власть и богатства,
страшатся того, что их низвергнут.
И потому,
высоко ценя что-то одно, тем самым
обесцениваешь то, что является корнем жизни.
Превознося что-то одно, тем самым
принижаешь то, что лежит в основе.
Вот почему князья и правители называют
себя «я, ничтожный», «я, сирый и несчастный».
Это ли не есть пренебрежение тем, что лежит в основе?
Разве не так?
И потому лучший выбор «самого главного» —
это не иметь «самого главного».
Когда ты свободен от стремлений и привязанностей,
самые обыденные вещи не уступят прекрасной яшме,
а груды нефрита и жемчуга не уступят обычным камням.

40 чжан

Лишь уступая и отказываясь,
можно измениться.
Лишь проявляя мягкость и податливость,
можно добиться успеха. (1)
Вся тьма вещей рождается жить в бытии
и сохраняет существование в небытии. (2)

(1) Вар.: «Сражение, что не стихает ни на миг — вот суть осуществления Пути. Гибкость и податливость — вот что полезно в Пути». А также: «Путь того, кто не привязан ни к чему, изменчив и непредсказуем. Путь того, кто гибок и податлив, не прервется вовек».

(2) Мир вещей или мир форм — это мир бытия (присутствия, «ю»). Он характеризуется тем, что здесь существуют «отдельные вещи», а, стало быть, и существует индивидуальная сила Дэ (см. чж. 21). Мир вне разделений и различений («Единое» — см. чж. 14) — это мир небытия {отсутствия, «у»), где существует только извечная, внеличностная сипа Дэ (см. чж. 1, пр. 1). Обычно говорят: «тот свет», «этот свет», подразумевая несовместимость их, существующих как бы отдельно друг от друга. Тогда как есть лишь одно — мир, в котором мы живем, где «отсутствие» и «присутствие» неотъемлемы друг от друга (см. чж. 16).

Несомненно, разрыв, необходимый для восприятия этих различных сторон существования, велик, но не непреодолим. То, что мешает его преодолеть — это стремления и привязанности, которые мы имеем, и которые делают нас негибкими и неподатливыми. Именно «преданность вещами, к которым привязан» делает невозможным любое кардинальное изменение и, более того, превращает это изменение в убивающую вещь (ср. чж. 33).

41 чжан

Лучший воин — это тот, кто внимает голосу Дао
и отдает все свои силы, следуя его воле.
Обыкновенный муж, прислушиваясь к Дао,
то следует ему, то нет.
Никчемный человек, слушая о Дао,
больше всех насмехается над этим.
Но и тот, кто не смеется совсем,
не может быть человеком Пути.
И потому извечная истина
заключается в следующих словах.
Путь света не лучше пути тьмы,
путь побед не лучше пути поражений,
путь гармонии и согласия не лучше пути противоречий и ошибок,
высшая чистота (1) не лучше темной пропасти,
великая слава не лучше позора,
иметь многочисленные таланты не лучше,
чем не иметь их вовсе,
взращивать силу Дэ не лучше, чем
тратить ее в любви,
достичь высших свойств не лучше,
чем, преодолев запреты, отдаться теченью судьбы.
Великий квадрат не имеет углов,
самое главное приходит в конце,
голос Великого не легко уловить,
образ Великого нельзя начертать.
Дао сокрыто от наших глаз и не имеет названия,
но именно оно дает жизнь и совершает все.

(1) «Высшая чистота» — бук.: высшее Дэ,

42 чжан

Дао порождает Одно, (1)
Одно порождает Два, (2)
Два порождает Три, (3)
Три порождают всю тьму вещей.
Вся тьма вещей несет в себе силу Инь, содержит силу Ян,
наполняясь энергией Ци,
смешивается во взаимном движении. (4)
Одинокие, сирые и несчастные –
вот те, кого презирают люди,
но именно так величают себя правители и князья!
И потому в жизни можно либо, отказывая другим, заботиться о себе,
либо, отказывая себе, заботиться о других.
Тому, чему учат люди, учу и я:
несгибаемый духом не будет побежден своей смертью, —
слова эти я предпочту наставлениям всех мудрецов.

(1) «Одно» — вар.: Единое, см. чж. 14.

(2) «Два» — два противоположных начала — Инь и Ян, которые лежат в основе мира вещей. Сила Инь выражает собой «женское» начало (тьма, холод, податливость, вода, ночь, луна и т.д.), а сила Ян — «мужское» начало (свет, жар, твердость, огонь, день, солнце и т.д.).

(3) «Три» — Небо, Земля, Человек.

(4) «Энергия Ци» — животворный эфир, который наполняет собой весь мир, и благодаря которому все в мире имеет возможность воспринимать, чувствовать, жить. Иероглиф «ци» имеет следующие значения: газ, дыхание, запах, дух, настроение, сила, жизненность. «Энергия Ци», «сияние», «свет» — все это суть одно — чудесная сила Дэ.

43 чжан

Самое податливое,
летя во весь пор,
способно догнать лучший в Поднебесной экипаж.
Не обладающее формой
способно проникнуть и там, где кет ни единой щели.
Вот почему
я вижу свою выгоду в освобождении от дел.
Возможность знать без помощи слов,
преимущество быть свободным от дел –
мало кто в целом мире способен принять эти вещи.

44 чжан

Что ближе: название или сущность?
Что дороже: сама вещь или ее цена?
Кто тревожится больше: тот, кто
стремится урвать, или тот, кто не боится потерять?
И потому
чем сильнее любишь, тем больше тратишь,
чем сильнее прячешь, тем больше теряешь.
Знающий меру не узнает позора,
умеющий вовремя остановиться не попадет в беду,
но сможет благодаря этому достичь самой Вечности.

45 чжан

Великое достижение не лучше увечья,
ведь его нужно все время тренировать, чтоб
оно не испортилось.
Великая прибыль не лучше убытка,
ведь ее нужно все время поддерживать,
чтоб она не иссякла.
Великая правда не лучше лжи,
великое мастерство не лучше неумения,
великая речь не лучше заикания.
Пылкое и горячее побеждает холодное и неподвижное.
Тишина и покой побеждают жар.
Сознание ясное и невозмутимое — вот лучшая вещь в Поднебесной.

46 чжан

Когда Поднебесная следует Дао,
она не покидает своих границ и использует коней для обработки своих угодий,
Когда Поднебесная утрачивает связь с Дао,
боевые кони появляются на ее окраинах.
Ничто не наносит такого вреда, как неумение довольствоваться тем, что имеешь,
ничто так не губит, как стремление умножать.
И потому,
довольствуясь тем, что имеешь,
достигнешь основы, которая неисчерпаема!

47 чжан

Не выходя со двора,
знает, что в мире творится.
Не выглядывая в окно,
видит путь Неба.
Он уходит все дальше и дальше,
его познания — все меньше и меньше.
Вот почему мудрый
знает то, до чего не доехать, не дойти.
Он может говорить о том, что не видно простому глазу,
он действует ненамеренно и потому достигает успеха. (1)

(1) В каждое мгновение своего жизненного пути мудрый внимает голосу Дао, сообразуя свои действия с тем, что происходит вокруг. И потому то, с чего начинается Путь — это избавление от привычки действовать на основе личных намерений и планов (см. тж чж. 63).

48 чжан

Кто следует наставлениям ученых мужей, что ни день, обретает.
Кто внимает голосу Дао, что ни день, лишь теряет.
Теряя то, что можно потерять, ты утрачиваешь необходимость что-либо совершать.
Свободный от дел, свободен и от безделья.
Владея всем миром, ты навсегда свободен
от необходимости заниматься делами.
Тот, кто занят своими делами, не может владеть всем миром. (1)

(1) Поскольку, отдавая все свое внимание «делам, которыми занят», попросту невозможно увидеть что-либо другое, например, тот шанс, который настойчиво тебе предлагает Мир и который, быть может, является твоим Предназначением. Так и получается, что люди являются добровольными тюремщиками для самих себя. Все силы своих молодых лет они отдают на постройку надежной тюрьмы, чтобы уже не покинуть ее до самой смерти.

49 чжан

Сердце мудрого свободно от неизменности,
и вместе с тем оно — то же самое, что и у всех людей.
Тот, кто добр ко мне, делает хорошее дело.
Тот, кто недобр ко мне, тоже поступает хорошо,
ведь он помогает мне стать лучше.
Я верю тому, кто искренен со мной,
тому, кто неискренен, я верю тоже,
ведь только так и можно самому быть искренним.
Мудрый живет в Поднебесной,
льстецы, чьи сердца подобны сточной канаве, также живут здесь,
и все люди имеют глаза и уши, чтобы видеть и слышать,
но только мудрый внимает всему, как дитя.

50 чжан

Рождение — это выход, смерть — это вход.
Тринадцать следуют к жизни,
тринадцать следуют к смерти,
но и тринадцать — те, что живы, — уже умерли прежде,
но вслед за тем родились вновь.
Почему это так?
Потому что они рождаются, чтоб их суть стала крепче. (1)
Ибо тот, кто открыт восприятию истинного, сохранит себя,
и, странствуя по земным дорогам, не падет жертвой носорога или тигра,
а в случае войны не погибнет от меча.
Носорогу некуда будет вонзить свой рог,
тигру не во что будет запустить свои когти,
воину некого будет своим мечом поражать.
Почему это так?
Потому что он освободился от того, что может умереть.

(1) Так или иначе, каждому из нас приходится решать вопрос о смысле человеческого существования. Одни предпочитают вообще не замечать подобных проблем, другие обнаруживают таковой смысл в том, чем заняты люди. Человек Пути решает подобные вопросы, «не решая» ил. Он не ищет ответы, просто сами вопросы со временем исчезают.

Для человека Пути нет смысла жизни, но есть задача: «чтобы суть стала крепче». Он знает, что не по своей воле появился на свет, но согласно высшему приказу. Знает он и то, что приказ этот — ни объехать, ни обойти, — он будет повторяться вновь и вновь, «действуя подобно молоту кузнеца».

Такова суть жизни — так, как видит ее человек Пути. И так, как оно и есть в действительности. В этой картине мира нет места «человеческим» чувствам. Здесь неуместно уныние, равно как и отчаянье. Здесь бессмысленно жаловаться, зато можно смеяться. В самом деле, что еще стоит делать, осознав безмерность пучины, которая извергла крошечный шарик жизни лишь затем, чтобы, когда он достаточно подрастет, поглотить его вновь? Что может быть более возвышенным, чем, осознавая это, «отдаться теченью судьбы»?..

Задача жизни — в том, чтобы жить, и сбежать от этого нельзя, уж лучше жить и радоваться!

51 чжан

Все происходит из Дао,
все растет благодаря силе Дэ.
Благодаря ей обретает форму, становясь вещью,
благодаря ей завершает свой путь,
обретая свое назначение.
Вот почему вся тьма вещей почитает Дао
и дорожит силой Дэ.
Дао — вот самое высшее в мире,
Дэ — вот самое ценное в мире,
ведь оно не подчиняется ничьим указаниям и
неизменно следует само по себе.
Воистину все происходит из Дао,
все растет благодаря силе Дэ,
она питает и вскармливает,
устанавливает и подчиняет,
воспитывает и защищает.
Порождает, но не обладает,
действует, не надеясь на других,
превосходит все, но не стремится главенствовать.
Вот что значит чудесная сила Дэ.

52 чжан

Мир имеет начало,
которое есть Мать мира.
Обретя связь с началом,
поймешь, что ты — ее дитя.
Поняв, что ты — ее дитя,
вновь вернешься к тому, чтоб всем следовать ее воле.
Освободившись от своего «я», (1) уже не пропадешь.
Закрыв свои входы
и затворив свои двери,
на всю жизнь избавишься от страданий и горестей. (2)
Раскрывшись вовне (3) и оставив свои дела,
до конца дней своих не встретишь уже преград.
Способность замечать незаметное
называется «ясность».
Способность удерживать ускользающее
называется «сила».
Используй свое сияние и ты вновь обретешь
способность видеть ясно.
Не имея того, что можно потерять,
оковы твоего «я» рухнут сами собой, —
это и называют «облачиться в одежды Вечности».

(1) «…своего «я»» — в оригинале «шэнь», что значит тело, плоть, одежда, корпус, определяющая часть чего-либо, форма, я, я сам, человек, человеческая личность. Вар.: «Освободившись от того, что обычно свойственно человеку..». (см. чж. 9, чж. 22, пр. 2).
«Я» — это определяющее понятие в жизни каждого из нас, это то, что делает нас тем, кем мы являемся. «Я» — это результат всех тех изменений и оформлений, которые происходили с нами с момента — нашего рождения. Это суть сумма всех наших прежних жизней, — здесь есть и совсем легкое, подобное дыханию утреннего бриза, «я» трехмесячного младенца, есть «я» пятилетнего ребенка, «я» подростка и т.д. Все они надежно хранятся в нашей памяти, хотя мы уже успели о них позабыть. Именно совокупность наших прежних «я» и является тем «господином» («цзюань» — см. чж. 26, пр. 3), который управляет нашим повседневным поведением.

Теперь, став уже взрослыми, мы знаем, что хорошо, а что плохо, к чему нужно стремиться, а чего следует избегать, и сам мир становится определеннее и понятнее — это и есть результат действий нашего окрепшего «я». Но Путь начинается с осознания того, что это лишь удобная иллюзия, а не реальность, что на самом деле мир — необъятная и по-прежнему неведомая вещь. И что существует совсем иной путь в жизни — где все непредсказуема и загадочно. Все, что необходимо для этого путешествия, уже у тебя есть — это ты сам, твоя жизнь. Вот здесь и встает в полной мере вопрос об изменении, которое требуется для того, чтобы превратить эту возможность в действительность. Здесь необходимо то полное изменение, которое Лао-Цзы называет «освобождением от своего «я»».

Сколь бы ни был многообразен мир людей, на самом деле в нем существует только одно настоящее разделение: на «обычных людей» и на «людей Пути», на тех, кто стоит спиной к Миру и на тех, кто повернулся к нему лицом. Различие это заключается не в том, что «обычные люди» совершают «обычные» дела, а «люди Пути» — нечто необыкновенное, совсем нет. РАЗЛИЧИЕ СОСТОИТ В СПОСОБЕ СМОТРЕНИЯ НА МИР И НА СВОЮ ЖИЗНЬ. Образно говоря, у человека Пути, по стандартным меркам, «мозги набекрень». То, что тревожит людей, его не волнует, а то, на что обычно не обращают внимания, является предметом его интересов. Ко всему, чем заняты люди, они относятся «серьезно», они делают все, «делая» это, тогда как человек Пути применяет «не­делание» ко всему в своей жизни (см. чж. 37, 38). Все, что входит в круг мира вещей, одинаково важно для него, а, стало быть, одинаково неважно. Важна лишь цель, которая, в обычном понимании этого слова, является отсутствием цели, точнее, «не-деланием» ее. Человек Пути всем сердцем стремится к Единому, он раскрыт навстречу бескрайним потокам Жизни. И, быть может, ему удастся на этом Пути сбросить свое «я» и «облачиться в одежды Вечности». Но это в конце концов и не важно. Гораздо важнее другое: ОН ЯВЛЯЕТСЯ ЖИВЫМ КАЖДОЕ МГНОВЕНИЕ СВОЕЙ ЖИЗНИ, сколько бы их ему ни было отпущено еще.

(2) Закрыв свои входы (т.е. чувства) для «проблем человечества» и затворив свои двери от повседневной суеты и опеки мира людей, ты навсегда освободишься от способности быть озабоченным.

(3) Бук.: «Раскрыв свои входы», см. чж. 15: «…будь раскрытым вовне, подобно замерзшему озеру, что начало освобождаться от льда».

53 чжан

Обретя в своем сердце непреклонное стремление знать,
я вступаю на Великий Путь и единственное,
чего я здесь опасаюсь, так это помощи из сострадания. (1)
Великий Путь ведет к согласию и покою,
но люди обычно предпочитают ходит напрямик, чтобы было быстрее.
Они больше любят посещать святые места, чем прокладывать собственный путь.
Обработанные поля милей их глазу, чем пустырь, буйно поросший травой.
Надежный амбар для них лучше, чем открытое сердце.
Они больше всего любят одеваться в цветные шелка,
носить на поясе острый меч,
пить и есть до изнеможения,
обретать и накапливать драгоценные вещи.
Так вот откуда берутся разбойники и грабители, —
воистину, Дао тут ни при чем!

(1) Вар.: «и превыше всего на Пути убоюсь я даров благодетелей». Сострадание к другому — это лишь другая сторона жалости к самому себе — одного из важнейших компонентов общечеловеческого звена «шэнь». Помощь из сострадания, фактически, всегда корыстна, поскольку подразумевает подобные же действия в ответ. Это то, что формирует и поддерживает социальные узы людей, облегчая т.о. работу «стража» по наблюдению за порядком.

54 чжан

То, что добротно построено, не сломаешь руками,
то, за что держишься крепко, не отбросить,
и дети, и внуки умерших неотступно соблюдают все ритуалы поклонения предкам.
Когда освободишься от этого (1) в себе самом,
дух твой (2) обретет первозданную чистоту.
Когда сможешь совершенствовать это внутри своего двора,
сила духа твоего польется через край.
Когда сможешь делать это, живя в деревне,
дух твой обретет изначальность.
Когда сможешь беспрепятственно соблюдать это по всей стране,
сила духа твоего станет необоримой.
Когда сможешь действовать так повсюду,
дух твой обретет безграничность.
И потому,
заключившись в себе, будешь видеть себя,
не выходя со двора, будешь видеть свой двор,
не выезжая из деревни, будешь видеть деревню,
живя в пределах страны, будешь видеть страну,
ограничившись миром, ты увидишь весь мир.
Что же нужно для того, чтоб познать мир?
То, что окружает тебя. (3)

(1) «…освободишься (от этого)» — (см. ниже в параллельных фразах: «сможешь совершенствовать (это)», «сможешь делать (это)» и т.п.) — в оригинале «сю (чжи)», где иероглиф «сю» имеет значения: направлять, приводить в порядок, строить, убирать лишнее, совершенствовать. Можно сказать, что вся суть работы человека Пути — это «сю» (см. тж чж. 55, пр. 2, чж. 59, пр. 1).

(2) «дух твой» — бук.: твое Дэ.

(3) Становясь взрослыми, мы не только обретаем способность четче воспринимать окружающую нас действительность, но и сам жизненный путь человека — «то, что следует делать в жизни» становится для нас само собой очевидным. Однако, все те знания, которые мы обретаем, выстраивая свой человеческий «кокон», обладают одной особенностью — мы даже не задумываемся ни о их целесообразности, ни о их истинности. Так и получается, что наша жизнь превращается в выполнение некоего «наследуемого» ритуала, в результате которого огромное количество людей живут не своей, а чужой жизнью.

Человек Пути перенастраивает свой дух, и это приводит к изменению ситуации вокруг него, изменение ситуации заставляет измениться самого человека и т.д. Потому всегда необходимо стремиться туда, — за рамки своего теперешнего опыта. Техника медитации, гимнастика и диета — вещи, несомненно, хорошие, они совершенствуют твой инструмент — тело и сознание — но главной движущей силой Пути являются новые жизненные ситуации, пребывание в которых дает тебе возможность поколебать непроходимую тупость своего стража, уговорить его быть помягче и поделикатнее. Одно дело — думать о собственной ограниченности, и совсем другое — раз за разом переживать это, осваивая новое жизненное пространство.

55 чжан

Обретший полноту силы Дэ
становится равным новорожденному.
Ядовитая змея его не ужалит,
дикий зверь его не растерзает,
хищная птица не вонзит в него свои когти.
Мягкий духом и гибкий телом,
он достиг изначального.
Не различающий, где самка, где самец,
воспринимающий все в единстве,
он избавился от стремления к достижениям
и достиг первозданной чистоты.
Может кричать целый день и не охрипнуть,
потому что пребывает в гармонии.
Познать гармонию значит обрести Извечное.
Познать Извечное значит обрести способность
вновь видеть ясно. (1)
Жизнь, наполненная до краев — это и есть счастье.
Сердце, что подчиняется лишь самому себе — это и есть сила. (2)
Вещи, едва достигнув расцвета, тут же начинают увядать,
и это потому, что они отказываются следовать дальше.
Жизнь того, кто отказывается следовать дальше,
кончается раньше срока.

(1) «способность вновь видеть ясно» — в оригинале «мин», см, чж. 22, пр. 2.

(2) Человек Пути чистит свою жизнь, поскольку он стремится избавиться от внутренних противоречий собственной личности. Он понимает, что все жизненные проблемы и заботы суть следствия нашей внутренней раздвоенности, когда ты хочешь сделать одно, а делаешь совершенно противоположное. Жизнь в согласии с самим собой и с окружающим — это и есть гармония. Но ее нельзя обрести, не идя навстречу «тому, что окружает тебя» — Извечно Прекрасному и Яростному Миру. Все очень просто: мы рождаемся для того, чтобы жить, но, достигнув определенного возраста, забываем об этом. Практически все, что делают взрослые люди — это непрекращающаяся попытка убить время и убежать от жизни. То, из чего черпает силу и радость человек Пути — это его повседневная жизнь, его работа, общение, взаимодействие с Миром. И эта же повседневная жизнь может превратиться в тяжелое бремя. Выбор за вами.

56 чжан

То, что знаешь, не передать словами,
надеющийся на слова не может знать.
Закрыть свои входы,
затворить свои двери,
умерить свое рвение,
упорядочить свой пыл,
привести к гармонии свое сияние,
воспринять все, что есть в этой жизни, как равное, —
это и значит достичь сокровенного единства.
Воистину, нельзя обрести это, не избавившись от сострадания к ближнему,
нельзя обрести это, не избавившись от равнодушия и грубости,
нельзя обрести это, не избавившись от стремления к благодеяниям,
нельзя обрести это, не избавившись от нетерпимости и злобы,
нельзя обрести это, не избавившись от восхищения высоким,
нельзя обрести это, не избавившись от презрения к низкому,
и потому эта вещь — самая драгоценная в Поднебесной.

57 чжан

Законы составляют основу управления государством,
способность к неожиданным маневрам составляет основу ведения войны,
свобода от дел и забот (1) составляет основу владения всем миром.
Отчего ж я решил, что это так?
Да ведь сам посуди, —
чем больше в Поднебесной запретных указов,
тем больше в народе сирых и убогих,
чем больше в народе мечей и кинжалов,
тем гуще становится мрак над дворами и царствами,
чем больше среди людей искусных механиков,
тем реже случаются чудесные вещи,
чем строже указы и методы,
тем больше воров и разбойников.
Вот почему мудрый говорит себе:
я перестаю заботиться о делах, и люди
вокруг сами собой становятся лучше,
я стремлюсь к тишине и покою, а люди
сами собой приходят к порядку,
я не ведаю делами управления, и люди
сами богатеют и крепнут,
я освобождаюсь от привязанностей и страстей, и люди
сами собой обретают простоту и естественность. (2)

(1) «…свобода от дел и забот» — в оригинале «у-вэй».

(2) В этом фрагменте Лао-Цзы еще раз замечает, что то, что делает вещи в мире такими, какие они есть — это наше отношение к ним, то, как мы смотрим на них. Люди сами по себе не являются ни хорошими, ни плохими, но они могут действовать нам во благо или во вред. И это определяется в конечном счете не обстоятельствами времени и места, а тем, как настроен твой дух. Чувство, с которым ты воспринимаешь собственную жизнь, и есть определяющее настроение твоего духа, «Освободись от привязанностей и страстей, и вся Поднебесная утихнет сама собой».

58 чжан

Управление ненавязчивое и скрытое
делает людей безыскусно простыми.
Управление явное и дотошное
портит и калечит людей.
Беды и несчастья — вот что
приходит на смену благополучию,
удача и счастье — вот что рождается в беде.
Но как узнать, где кончается одно и начинается другое,
ведь между ними нет четкой границы?
Верное и правильное превращается в исключение из правил,
явная доброта обращается хитростью и коварством.
Люди обманывают сами себя,
изо дня в день держась одного и того же.
Вот почему мудрый,
снимая пустые запреты, не наносит себе вреда,
сохраняя умеренность, не калечит себя,
выправляя свой дух, не старается вырвать все с корнем, (1)
очищая свое сияние, не стремится к славе.

(1) Освобождаясь от своего «я», человек Пути осуществляет перенастройку своего духа — Однако, правила таковы, что то, что было однажды приобретено, уже невозможно окончательно выбросить, «вырвать с корнем». Представим себе замок, окруженный надежной стеной и с воротами на крепком запоре. Страж, который охраняет замок, строг и неподкупен. Он впускает все, что входит, но ничего не отдает обратно. Скорее, он готов отдать свою жизнь, чем что-либо из того, что попало внутрь. Он постоянно следит за всеми вещами и механизмами, которые находятся здесь. Он следит за тем, чтобы все шло так, как око заведено. И если ты вдруг захочешь что-либо изменить, то неизбежно столкнешься с его неотступным контролем. Нет никакого способа убрать или уничтожить стража, ведь страж — это мы сами, это и есть наше «я». Поскольку вынести из замка ничего нельзя, остается одно: исподтишка, в тайне от стража заняться перестановкой и перепланировкой того, что находится внутри. Процесс этот длительный и трудоемкий, требующий неотступности, мягкости, хитроумия и, превыше всего, способности без устали смеяться над собственной тупостью.

В конце концов однажды утром страж вдруг обнаружит, что все совершенна изменилось. Что не смотря на то, что все вещи, которые он видит — те же, что и прежде, — он не узнает своего замка. Он понимает, что его работа подошла к концу, что ему нечего больше охранять… Он снимает свою портупею, кладет ключи на стол и уходит, чтобы уже не возвратиться никогда.

59 чжан

Управляя людьми и служа Небу,
лучше всего поберечь свои силы.
Лишь того, кто бережет свои силы,
можно назвать тем, кто готовится к делу заранее.
Готовящемся к делу заранее назову я того,
кто помаленьку, без лишней спешки накапливает силу Дэ.
Не спеша накапливает сипу Дэ и потому
избавляется от неуверенности в себе (1).
Избавляется от неуверенности в себе и
потому ни в чем не ведает собственных границ.
Ни в чем не ведает собственных границ и
потому может стать хозяином своей земли. (2)
Быть хозяином своей земли — это основа всего,
благодаря этому ты можешь достичь самой Вечности.
Это и называют «иметь глубокие корни и крепкие корневища».
Все время расти и обновляться, не старея, — это и есть Путь.

(1) Умножение силы Дэ состоит не в увеличении нагрузок, а, наоборот, в уменьшении их. Не в том, что ты что — то начал делать, а в том, что ты делать, кое-что перестал. Человек Пути занят прежде всего тем, что он чистит свою жизнь, убирая все лишнее. Все материалы, необходимые для постройки, уже есть, нужно только расставить их в нужном порядке и вымести весь мусор. Тогда и получится прекрасный вид.

(2) «своей земли» — в оригинале «го», что значит: государство, держава, страна, родина, край, основа всего, благодаря этому ты можешь достичь самой Вечности. Это и называют «иметь глубокие корни и крепкие корневища». Все время расти и обновляться, не старея, — это и есть Путь.

60 чжан

Управление великой державой
подобно приготовлению блюда из мелкой рыбы.
Дао управляет всем миром,
а его суть не изменяется,
но без действия его сути не было бы никаких изменений.
Его действия не причиняют вреда людям,
но без его действий не было бы людских страданий.
Мудрый также не причиняет вреда людям,
и оба они не причиняют вреда друг другу,
поскольку мудрый вернулся к связи с Дао посредством своего Дэ.

61 чжан

То, что делает державу великой
это способность развиваться и крепнуть
подобно течению реки, вбирающей в себя воды бесчисленных рек и ручейков.
Земля, на которой мы живем — это пример гармонии и согласия.
Земля — это огромная самка, которая всегда пребывает в покое
и тем побеждает любого самца.
Пребывая в покое, она готова ко всему. (1) Малая держава слабее великой,
если великая держава может покорить ее.
Великая держава слабее малой,
если малая может покорить ее.
И потому
можно быть уступчивым и тем взять верх,
а можно быть уступчивым и проиграть.
Великая держава не слишком стремится к тому,
чтобы еще и заботиться о людях.
Малая держава не слишком стремится к тому,
чтобы самой служить людям. (2) Итак, каждая из них получает лишь то, к чему сама стремится.
И потому великий муж готов ко всему,
что бы ни случилось. (3)

(1) «…готова ко всему» — это выражение имеет несколько вариантов перевода, которые, как обычно, дополняют друг друга: «находится внизу», «является уступчивой», готовой воспринять любое действие Неба.

(2) Здесь понятия «великая держава» и «малая держава» можно рассматривать как образы «достойного мужа» и «маленького человека». Что же составляет основу любого государства? Это люди, ее народ. Они суть воплощение ее возможностей, настоящих и будущих. Что же делает «достойный муж»? Он слишком велик, чтоб «заботиться еще и о людях». А как поступает «маленький человек»? Он слишком слаб, принижен давящими обстоятельствами жизни, чтобы самому «служить людям». Для одного это занятие слишком «низкое», а для другого — слишком «высокое». Так и получается, что мы сами запираем себя в избранных границах, «получая лишь то, к чему стремимся». Только тот может достичь величия, кто не различает «высокого» и «низкого», кто готов к любой работе, кто всегда готов «служить людям».

(3) В этом чжане продолжается рассмотрение одного из основных «настроений духа» человека Пути спокойствия, невозмутимости. Здесь это понятие (ср. чж. 2, 8, 37) рассматривается как «неориентированное» спокойствие, спокойствие, не имеющее цели и потому открытое восприятию всего, что бы ни случилось. С одной стороны, это способность вбирать в себя все и т.о. «развиваться и крепнуть». А с другой — это способность уступчивостью и податливостью одолевать любую силу.

62 чжан

Дао — это сокровенная суть всей тьмы вещей,
это высшая ценность для истинного человека,
это то, что взращивает и воспитывает нерадивых.
Красивые речи годятся для того, чтоб купить себе славу и почет,
чтобы стать недостижимым для других,
необходимы конкретные действия.
Люди не стремятся стать лучше,
ведь кто сам захочет избавляться от того, что имеет?
И потому занимающий престол Сын Неба,
который устанавливает трех высших сановников царства,
обладающий абсолютной властью и любующийся самыми прекрасными драгоценностями,
чей экипаж следует всегда впереди,
ничуть не выше того, кто сидит себе в сторонке, следуя собственному Пути
Но почему же древние почитали этот Путь?
Не рассуждает, а добивается своего,
беспощадно карая, избавляется от вредного и нечистого.
Вот почему весь мир почитает Дао.

63 чжан

В мыслях и намерениях освобождайся от
мыслей и намерений,
совершая дела, не держись за них, (1)
пробуя на вкус, не думай о том, что считается вкусным.
И старые, и малые, кто больше, кто меньше,
расплачиваются своей собственной силой (2).
за враждебность и взаимные обиды.
Думай о трудных делах как о простом и естественном,
воспринимай все великое как простое и доступное.
И тогда самые большие трудности
непременно разрешатся как бы сами собой,
а то, что сейчас кажется величайшей вещью в мире,
непременно случится.
Вот почему мудрый,
доводя все до конца, не считает себя великим
и потому он может достичь величия.
Воистину, чем больше обещают, тем меньше этому верится,
чем проще на словах, тем труднее оказывается на деле.
Вот почему мудрый каждый раз готов к худшему
и потому он в конце концов освобождается от всех затруднений!

(1) Т.е. не стремись во что бы то ни стало следовать ранее намеченному, но будь готов к любым неожиданным поворотам и изменениям.

(2) Бук.: «расплачиваются своим Дэ».

64 чжан

То, что находится в равновесии,
легко удержать,
то, что еще не определилось,
легко принимает любую форму.
Тонкое и прозрачное легко растворяется,
малое и незаметное легко проникает повсюду.
Осуществляй то, чего еще нет,
управляй тем, что еще не противится.
Дерево толщиной в обхват
вырастает из крошечного зернышка.
Башня в девять этажей
вырастает из груды земли.
Путь длиной в тысячу ли
начинается у тебя под ногами.
Тот, кто высчитывает, проиграет,
тот, кто старается удержать, потеряет.
Вот почему мудрый,
освобождаясь от привычки определять и высчитывать,
освобождается от неудач.
Переставая цепляться за старое,
освобождается от потерь.
Люди, имея множество дел,
всегда стараются закончить их побыстрее,
и потому терпят здесь неудачу.
Кто одинаково принимает и конец, и начало,
освобождается от неуспеха в делах.
Вот почему мудрый
стремится освободиться от стремлений,
не ставит высоко то, что добывается с большим трудом,
учится быть неученым,
вновь обращается к тому, что миновали обычные люди. (1)
Основа благополучия всей тьмы вещей состоит в том,
чтобы следовать тону, что дается,
и не стремиться определить исход дела заранее.

(1) «…Да, ты, мальчик, был гораздо умнее меня. Что такое наш взрослый опыт? Это целенаправленное поглупение, это измена реальности, когда несущественное, неинтересное, дробное, но нужное для того, чтобы выжить в стаде таких же, как ты, взрослых кретинов, знание заслоняет мудрость юности, которая нам, взрослым придуркам, кажется наивной и смешной». Эрнст Неизвестный, «Лик-Лицо-Личина».

65 чжан

Тот, кто осуществляет Путь,
которому следовали лучшие люди древности,
не выставляет себя на всеобщее обозрение,
и потому люди не могут судить о нем наверняка.
Управление людьми почитает для себя обременительным делом,
потому-то и ширится его знание.
Вот почему управлять державой с помощью знаний —
значит вести ее к гибели.
Отказаться от управления державой с помощью знаний —
значит даровать стране счастье. (1)
Познавший эти две вещи
тем самым обретает главное, что необходимо в жизни.
Вечное сознание, удерживающее форму всего —
вот что называется чудесной силой Дэ.
Эта аила так глубока, так высока!
Она сталкивает и разъединяет вещи.
Воистину, вот повелитель,
заслуживающей самой большой любви и почитания!

(1) Здесь, как и в чж. 61, можно увидеть скрытое сопоставление понятий «держава» и «человек». Ведь все, что нужно человеку для счастья — это перестать управлять своей жизнью «с помощью знаний», перестать каждый свой шаг соизмерять с тем, «что считается правильным». Доверившись собственному сердцу, ты найдешь в нем ответы на все вопросы, что ставит перед тобой жизнь.

66 чжан

Благодаря чему реки и озера могут быть
повелителями низин?
Они с легкостью стекают вниз, потому и
могут быть повелителями низин.
Поэтому тот, кто хочет стать выше других,
должен уметь становиться ниже.
Тот, кто хочет стоять во главе,
должен уметь пропускать вперед других.
Вот почему мудрый неустанно движется
вверх, а люди им не тяготятся.
Он неустанно продвигается вперед, а
люди ему не завидуют.
Он с радостью вкушает все, что есть в
этом мире, и не пресыщается.
Он не борется с тем, что есть,
и потому никто в целом мире не сможет
заставить его действовать вопреки своей воле.

67 чжан

Все в Поднебесной называют мой Путь великим, на имеющем себе равных,
ибо велик он потому, что не похож ни на что.
Подобный мраку ночи незапамятных времен,
он так тонок, что не ухватишь рукой!
У меня есть три драгоценные вещи,
которым я следую и которые бережно храню.
Первая называется «глубокое чувство любви». (1)
Вторая называется «умеренность».
Третья называется «отсутствие стремления быть самым главным».
Исполнен любви и потому могу
действовать с мужеством истинного воина.
Бережлив и потому могу умножать свою силу.
Не стремлюсь быть самым главным в Поднебесной
и потому могу достичь высшей полноты
управления сутью вещей.
Тот, кто сегодня оставляет любовь ради войны,
кто отвергает умеренность ради пышного изобилия,
кто отказывается быть повелителем ради того, чтобы быть самым главным,
непременно погибнет!
Но тот, кто исполнен любви,
сражается — и побеждает,
обретая контроль над своими чувствами, становится крепче.
Небо содействует ему, заботясь о нем с терпением и любовью. (1)

(1) «глубокое чувство любви», «заботясь… с терпением и любовью» в оригинале «цы», что означает: любить, заботливо относиться, любовь к младшему, материнская любовь. Это чувство любви и радости, которое невозможно ничем омрачить, это «любовь не смотря ни на что».

68 чжан

Истинный воин не воинственен,
умеющий сражаться не жесток.
Способный одолеть равного не противостоит ему прямо,
умеющий использовать других всегда готов уступить.
Вот что называется не бороться с тем, что выше тебя,
вот что называется уметь использовать тех, кто сильнее.
Вот что называется действовать согласно воле Неба,
согласно высшему началу, которое существует от века.

69 чжан

Ведущий битву рассуждает так:
«Не смея быть хозяином, я буду гостем,
не смея продвинуться вперед на вершок, я отступлю на аршин».
Вот что называется
действовать не напрямик,
захватывать без помощи рук,
отвергать, не противясь,
одерживать победу без боя.
Нет большей беды, чем легкая победа. (1)
Кто легко побеждает, не может противиться
смерти — вот что я назову самой драгоценной истиной!
И потому тот, кто ведет оборону,
должным образом настроив свой дух,
перенесет все невзгоды и потери и победит!

(1) Вар.: «…чем слабый противник».

70 чжан

Я говорю о знании — самом простом и доступном,
я говорю о Пути — самом простом и естественном.
Но люди не в силах это понять,
никто из них не в состоянии начать действовать так. (1)
Они полагаются на слова
и преклоняются перед конкретными делами
и потому они не знают.
И потому-то они не знают и самих себя.
Тот, кто познал себя, тих и незаметен,
и это потому, что он дорожит собой.
Вот почему мудрый носит простые одежды,
а драгоценную яшму скрывает внутри.

(1) Почему Лао-Цзы называет свое знание «простым и доступным», а Путь — «простым и естественным»? Почему же, в таком случае, все «сидят на месте»? Почему «сражение, что не стихает ни на миг — вот суть, осуществления Пути»?

В самом деле, что может быть более устрашающим для обыкновенного человека, чем образ непрерывной битвы? Что же здесь «простого»?.. Очевидно, конечно, что если мы задались подобными вопросами при чтении первых строк этого чжана, то за ответом не нужно далеко ходить. Все дело в том, что люди «полагаются на слова и преклоняются перед конкретными делами». Вот почему знание и Путь, которые «самые доступные и простые», закрыты для них. Закрыты потому, что люди, обучаясь «словам и делам», превращают эти самые «слова и дела» в стену, за которой можно спрятаться от всего остального. От мира, что окружает тебя, от жизни.

Незнакомое, непривычное — вот самая устрашающая вещь для среднего человека. Вот чего он боится больше всего на свете. Он хочет смотреть только на свою любимую стенку, где каждый знакомый кирпичик так приятно ласкает взгляд.

Он ничего не желает знать ни о жизни, ни о смерти. Он не хочет оглянуться вокруг и увидеть, что единственное, чем занимаются все люди — это непрекращающаяся битва, хотят они того или нет. На самом деле каждый родившийся на этот свет просто вынужден решать по мере своих сил единственно общую для всех живых существ задачу — «чтобы суть стала крепче».

И отличие человека Пути от остальных людей состоит как раз в полном осознании этого факта и, естественно, принятии его. Человек Пути не пытается уйти от судьбы, он не пытается «сбросить груз со своей повозки», ибо понимает, что это бесполезно.
Сражаться, расти и обновляться вот то, ради чего нас выпустили в этот мир — и потому тот, кто не следует этому приказу, погибает раньше срока.

Только приняв всем сердцем эту простую истину бытия, можно повернуться лицом к ЖИЗНИ, можно начать учиться жить, а не заниматься подготовкой собственных похорон (см. чж. 31).

71 чжан

Постигающий неизведанное растет,
незнающий очевидного увядает.
Только тот, кто устал горевать и томиться духом,
может избавиться от болезней и неудач.
Мудрый не беспокоится ни о чем,
поскольку он устал беспокоиться,
и потому он не страдает от несчастий и бед.

72 чжан

Люди не страшатся быть угнетенными,
потому и доводят себя до полного угнетения.
Лишая себя удовольствия жить легко и без забот,
они лишают себя возможности наслаждаться жизнью. (1)
Воистину, лишь тот не имеет преград, кто не строит их сам.
Вот почему мудрый познает себя, не не выставляет себя напоказ.
Любит себя, но не ставит себя высоко.
И потому, отказываясь от одного, он обретает другое.

(1) «…Тишина вокруг нас была пугающей. Ветер свистел мягко, а затем я услышал далекий лай одинокой собаки..».
«Лай этой собаки — это ночной голос человека, — сказал дон Хуан. — Он исходит из дома в той долине к югу. Человек кричит через свою собаку, поскольку они являются компаньонами по рабству на всю жизнь, выкрикивая свою печаль и свою запутанность. Он просит свою смерть придти и освободить его от мрачных и ужасных цепей его жизни..».

«…Этот лай и то одиночество, которое он создает, говорят о чувствах людей, — продолжал он. — Людей, для которых вся жизнь была как один воскресный вечер. Вечер, который не был совсем уж жалким, но все-таки довольно жалким, нудным и беспокоящим. Они много попотели и попыхтели, они не знали, куда пойти и что делать.

Этот вечер оставил им только воспоминания о мелочных раздражениях и нудности. А затем внезапно все кончилось. Уже наступила ночь». Карлос Кастанеда, «Сказки о силе».

73 чжан

Тот, кто становится отважным, теряя голову, непременно погибнет,
тот, кто действует бесстрашно, не теряя головы, сохранит свою жизнь.
Выбирая одно из двух,
в одном случае выберешь с пользой,
а в другом — попадешь в беду.
Перед лицом Неба все испытывают страх,
и кто знает, почему?
Даже мудрый склоняет перед ним голову.
Небо действует так, что не борется и без труда побеждает,
не убеждает словами и без труда получает согласие,
не призывает к себе, а все сами к нему стекаются,
действует хладнокровно и без труда добивается своего.
Сети Неба раскинуты повсюду,
и, хоть и имеют отверстия, сквозь них не проскочишь!

74 чжан

Люди не оказывают должного внимания смерти,
ибо ничего не могут поделать с тем ужасом, что внушает им смерть,.
Воистину, неслыханная вещь, чтобы люди постоянно помнили о нависшей над ними смерти.
Я получаю во владение жизнь, а затем меня лишают ее.
Кто же принимает решение?
Тот, кто извечно ведает смертью, тот и забирает жизнь.
Тот же, кто пытается занять его место, погибнет,
ведь это все равно, что пытаться заменить
Великого Мастера, хватаясь за его топор.
Тот, кто пытается заменить Великого Мастера, хватаясь за его топор,
вряд ли сумеет остаться с целыми руками!

75 чжан

Глядя на людей, можно подумать, что они все время голодны,
поскольку превыше всего они заботятся об умножении своих запасов,
потому и не могут насытиться.
Люди с трудом поддаются изменению,
поскольку превыше всего они ставят то, что имеет резон,
потому и трудно им измениться.
Люди без труда умирают,
поскольку превыше всего заботятся о сохранении жизни,
потому и не могут противиться смерти.
Только тот, кто освободился от стремления к сохранению жизни, знает ей цену.

76 чжан

Человек, появляясь на свет, мягок и податлив,
а когда умирает, он негибок и тверд.
Все живые твари, деревья и травы,
когда рождаются, податливы и нежны,
а когда умирают, становятся сухими и ломкими.
И потому
тот, кто мягок и податлив, идет дорогой жизни,
тот, кто негибок и тверд, идет дорогой смерти.
Вот почему
воин, неустрашимо рвущийся в бой, найдет свою гибель,
дерево, высокое и крепкое, найдет свой топор.
Твердое и крепкое — это то, что, разрушаясь, сходит на нет,
то, что растет — это мягкое и податливое.

77 чжан

Путь мира —
не напоминает ли он натягиваемый лук?
Стоящий высоко притесняет,
имеющий с избытком отнимает,
не знающий достатка помогает.
Путь Неба таков,
что оно ограничивает излишнее и поддерживает недостающее.
Путь мира людей таков,
что они отнимают у тех, кто не имеет достатка,
и прислуживают тем, кто имеет с избытком.
Но кто может, служа всему миру, «иметь с избытком»?
Только тот, кто постиг этот Путь.
Вот почему мудрый
действует, но не надеется на других,
достигая успеха, не останавливается на этом.
Ибо он не стремится к званию достойного.

78 чжан

Во всем мире нет ничего более мягкого и податливого, чем вода,
но она точит твердое и крепкое.
Никто не может ее одолеть, хотя любой может ее потеснить.
Податливое побеждает крепкое, мягкое одолевает твердое, —
все это знают, но никто не осмеливается действовать так.
Вот почему мудрый ограничивается следующими словами:
«Принять на себя всю грязь Поднебесной
вот что значит занять трон государя.
Принять на себя все несчастья страны —
вот что значит быть правителем Поднебесной».
Истинные речи трудно отличить от лживых.

79 чжан

Всеобщее согласие — величайшее зло,
ведь обязательно останутся затаенные обиды,
и можно ли Это Считать истинным благом?
Вот почему мудрый придерживается собственных правил
и не отвечает за других. (1)
Обладающий силой живет по особым правилам,
а те, у кого ее нет, живут, как придется.
Действие Неба свободно от личных пристрастий
и оно всегда содействует истинному человеку.

(1) Часто духовные устремления людей направляются на других, а не на себя. Здесь целью и смыслом каждого становится «жизнь ради других», стремление «приносить добро ближнему». Дело в том, что наше сознание построено так, что ему необходимо знать причину, ради которой можно стараться. Не составляет исключения и область чисто духовных устремлений — здесь мы также стремимся обрести достойный резон. Для одних это — самоограничение, закалка тела, для других — совершение «добрых дел».

80 чжан

В худой стране и народ-то убогий.
Стараются нажить себе побольше вещей,
а пользоваться ими уже времени нет.
Гнетет их страх смерти, страшатся они любых перемен.
Хоть и имеют лодки и экипажи, да некому в них ездить.
Хоть и есть у них войска и оружие, да некому привести их в порядок.
Сами же только и мечтают о былом, что хорошо бы вновь всем вернуться
к завязыванию узелков на веревке вместо письма.
По мне, лучше жить, довольствуясь той пищей, кто есть,
и одеждой, в которую одет.
И чтобы дом твой дарил тебе мир и покой,
а самые обыденные дела приносили радость.
Чтобы соседние земли были обращены лицом друг к другу,
и можно бы было слушать друг у друга
лай собак и пение петухов.
Чтобы люди умирали, дожив до преклонных лет,
и уходили отсюда с тем, чтобы уже не возвратиться.

81 чжан

Подлинные речи неизящны,
изящные речи неверны.
Хороший человек не станет спорить,
слова того, кто любит спорить — пустые слова.
Знающей не тот, кто много знает,
тот, кто много знает, тот не знает.
Мудрый не стремится копить,
ведь только тот, кто не боится отдать,
имеет много-много,
лишь тот, кто не боится помочь, не утратит своей полноты.
Действия Неба несут
в себе пользу, а не вред.
Мудрый, следуя Пути,
действует, но не ради наград.

[/zdao_restrict]